– У меня пакет для портье гостиницы «Ворота замка», – заявилпосыльный.

Портье расписался в квитанции, вскрыл пакет, прочитал письмои поднял глаза на адвоката.

– Вы – мистер Перри Мейсон? – спросил он.

– Да.

– Лич на самом деле планировал встретиться с вами. Вобщем-то, этот пакет предназначается вам, но Лич почему-то адресовал его мне.

Портье протянул Мейсону лист бумаги с отпечатанным намашинке текстом:

«Портье гостиницы „Ворота замка“.

Сегодня вечером ко мне зайдет один джентльмен – ПерриМейсон, адвокат. Передайте ему, пожалуйста, что я не смогу с ним встретиться,как договаривался, и попросите его подъехать в другое место. Обстоятельствасложились таким образом, что планы пришлось изменить. Мне очень жаль. Направьтеего к резервуару, расположенному там, где заканчивается дорога, огибающаяГолливуд. К письму приложена карта, где точно указано место. Еще раз прошу меняпростить, что так получилось. Планы изменились.

Генри Лич».

Подпись также была отпечатана на машинке.

К письму автор приложил карту автомобильных дорог Голливудаи окрестностей. Вдоль Голливудского бульвара чернилами провели линию – оназаворачивала направо на Ивар-стрит, затем петляла до места, обозначенного накарте как «Резервуар».

– Мне казалось, что он ушел, – еще раз сказал портье. –Несколько часов назад. Я не видел, чтобы он возвращался…

Мейсон внимательно изучил письмо и карту, доставленныепосыльным, и опустил их в боковой карман пальто.

– Пошли, – сказал он своим спутницам.

Фары двух машин освещали петляющую дорогу, выхватывая токрутой берег, то темные каньоны. Дорога напоминала змею и постоянно шла вверх вгоры. Мейсон и Делла Стрит ехали в первой машине, Джеральд Шор с племянницей –во второй.

– Тебе это письмо не показалось странным? – обратился Мейсонк секретарше, умело маневрируя автомобилем и подстраиваясь под извилистую лентудороги.

Делла Стрит переводила глаза с карты на дорогу и обратно.

– Стиль показался мне знакомым, – призналась секретарша. –Словно я знаю человека, написавшего письмо, типичные выражения.

Мейсон рассмеялся.

– Если бы ты услышала, как это письмо прочиталисоответствующим тоном, ты сразу же поняла бы, в чем дело.

– Но сейчас я не понимаю.

– Читая вслух, следует несколько раз поклониться иулыбнуться. Но произносить все монотонно, без выражения. Посмотри, что у тебяполучится.

Делла Стрит развернула лист бумаги и принялась читать вслух.В конце четвертой строчки она воскликнула:

– Боже праведный! Это писал японец?

– Несомненно. К тому же обрати внимание, что подписьотпечатана на машинке, а письмо адресовано портье гостиницы «Ворота замка». Личживет там уже целый год. Он, несомненно, знает, как зовут портье, и,следовательно, написал бы на конверте нужную фамилию.

– Значит, вы считаете, что мы сегодня не встретимся с Личем?Мы ищем неизвестно что?

– Понятия не имею. Я сразу же обратил внимание на этотстранный стиль и подумал, заметила ли его ты?

– Не сразу. Наверное, обратила бы внимание, если бы егопрочитали вслух. Теперь, когда ты сказал об этом, он бросается в глаза.

Мейсон включил вторую скорость. Машина продолжала петлять посерпантину дороги. Следующие несколько минут адвокат смотрел только вперед, унего работали и руки, и ноги, он не выпускал руль ни на секунду, затем дороганесколько выпрямилась. По обе стороны высились черные молчаливые горы. Надгребнями висели неподвижные звезды. Внизу и за машинами расстилался коверогней, мили и мили света, по которым можно было определить кварталыЛос-Анджелеса, Голливуда и нескольких небольших окрестных городков. Неоновыевывески переливались различными оттенками. На фоне этого моря иллюминацииочертания гор представлялись черными и мрачными.

Мейсон увеличил скорость, сильнее нажал на газ, и мощныймотор огромной машины сразу же отреагировал. Их окружала тишина, нарушаемаятолько звуком шин, трущихся об асфальт, и зловещим криком совы.

Через пару минут фары автомобиля Джеральда Шора отразилисьот лобового стекла и зеркала заднего обзора машины Мейсона и несколько ослепилиадвоката, так что он только в последний момент успел резко повернуть вправо,чтобы не врезаться в автомобиль с выключенными фарами, стоящий на дороге. Внескольких ярдах впереди дорога резко поворачивала, заросли эвкалиптаобозначали место резервуара.

– Приехали, – сказала Делла Стрит.

Мейсон припарковал машину у края дороги. Джеральд Шорзатормозил прямо за ним. Оба водителя выключили фары и моторы.

Почти мгновенно все погрузилось в тишину. Вокруг них стоялигорные массивы. Из-под капота машины Мейсона доносилось легкое потрескиваниеостывающего мотора. Звуки усиливались благодаря окружающей тишине и черезнекоторое время начали походить на взрывы. Шаги приближающегося Джеральда Шораказались неестественно громкими.

Джеральд Шор заговорил почти шепотом, подстраиваясь подобстановку:

– Наверное, это вот та машина, правда, я никого в ней невижу.

Делла Стрит нервно рассмеялась:

– Вы уверены, что они имели в виду вторник? – спросила она.

Послышался голос Хелен Кендал, резкий от дурногопредчувствия:

– Кто-то сидит за рулем автомобиля. Он не шевелится. Простосидит и ждет.

– У вас есть фонарик? – обратился Джеральд Шор к Мейсону.

– Да, есть, – ответил Мейсон.

– Мне как-то неуютно. Не понимаю, зачем моему брату быловызывать нас сюда.

Адвокат открыл бардачок, вынул фонарик, работающий на трехбатарейках, и позвал остальных:

– Пойдемте.

Все вместе они направились к одиноко стоящей машине.

Ни фары, ни освещение внутри автомобиля не зажглись, непоследовало никакого движения. Никто не подавал признаков жизни.

Внезапно Мейсон поднял фонарик таким образом, чтобы лучпрошел сквозь лобовое стекло. Хелен Кендал с трудом сдержала возглас ужаса.

Тело лежало на руле в неестественной позе. Правая руканаполовину огибала руль. Голова была повернута в сторону и опустилась на плечо.Зловещая красная струя вытекала из левого виска и разделялась у скулы на двапотока, резко контрастировавшие с мертвенно-бледным цветом кожи.